Oт Белгорода до Харькова — всюду мы видели следы жарких боёв, следы громадных немецких потерь. В Липцах, Весёлом и Терновом противник закопался и создал укреплённый рубеж. С этого рубежа фашистские подразделения стали всё чаще предпринимать контратаки, во многих случаях с участием танков. Ещё активнее начала действовать вражеская авиация. Упорные бои кончились и здесь поражением противника. Наши части взломали с помощью артиллерии его передний край, оттеснили немцев и повели бои на окраинах Харькова.
Но и там враг оказывал упорное сопротивление. Наша пехота дралась за каждый дом, вышибала немцев из-за каждой пруды развалин.
В наступательных боях наши части, которые отстояли свои рубежи во время июльского наступления немецкой армии на Белгородском направлении, добивали теперь немецкие пехотные и танковые дивизии. Некоторые гитлеровские полки уничтожены полностью. На их место немцы спешно ставили сапёров, тыловые подразделения и другие резервы, какие только удавалось стянуть к местам сражений.
Наши части, прорвавшие фронт на Северном Донце, успешно громили немецкую пехоту на Харьковском тракторном заводе. Противник подтянул туда все свои наличные резервы, но не мог противостоять силе нашего натиска. Потери немцев в людях и технике всё росли. В районе совхоза «Кутузовка» танкисты захватили две совершенно исправных артиллерийских батареи — шесть орудий с тягачами и запасом снарядов.
В одном бою красноармейцам сдались в плен 82 немецких солдата. Офицеры бросили их на произвол судьбы, а сами бежали, видя, что бой проигран. Большие группы немецких солдат захвачены в плен во многих местах.
Воины Красной Армии хорошо знали, что в степях Харькова, этого большого советского города, их ждут родные советские люди, как своих спасителей и освободителей. И ваши войска, сломив ожесточенное сопротивление врага, после жарких боев овладели Харьковом. Пехотинцы, саперы, артиллеристы, минометчики, пулемётчики в боях за родной город показали свою смелость, всё своё упорство, своё стремление победить.
Специальный корреспондент «Известий» З. Островский
ХАРЬКОВ, 23 августа.
«Всё движется вперед. К нам подходят колхозники и спрашивают, скоро ли им можно будет вернуться в родную деревню. Пока что они живут в чужом селе. <…> Их деревня уже освобождена в последних боях восточнее Орла.
— Вы туда? — спрашивают они с завистью. — Так передайте же бойцам пожелания счастья, успеха и большое, большое спасибо!
Мы летим над овражистой орловской сторонкой. Война умножила овраги своими воронками, рвами да траншеями. Солнце, пришедшее наконец на смену нескончаемому ненастью, кладет на земле резкие тени. Видны побитые сады, опавшие яблони трагически простирают иссохшие ветви. Колеблются карликовые овсы на засоренной земле. Ветер приносит пряный запах трав с полей, обратившихся в степь.
Сквозь рокот мотора пробивается гул артиллерии. А наш У-2 летит низенько над землей, обтекает высотой и перекаты, пробирается туннелями речных долин. Их здесь много снует над землей, этих маленьких трудолюбивых У-2, и бывает, что высоко в небе кипит яростный воздушный бой, а внизу под ним тихонько шмыгают эти старательные малыши, развозя почту и офицеров связи.
Но чуть заканчивается день и на небо выкатывается полная блещущая луна, эти тихие письмоносцы подвешивают фугаски и летят на противника. Тихоходность У-2 делает их почти неуязвимыми. Гитлеровцы злобно кричат: «У русских есть самолет, который стоит в воздухе» или: «У русских есть такой самолет, который подлетает к окну избы, заглядывает туда и, если видит там немцев, швыряет в избу бомбу».
С одним из раненых, лейтенантом Борисом Любавским, мы разговорились, прислонившись к голому, осыпавшемуся дымоходу, который торчал над нами, как знак войны. У Любавского лицо почерневшее, как у всех «оттуда», то ли от дыма, то ли от усталости. Плечо у него забинтовано, рука висит на самодельной перевязи, устроенной из пояса. Он направляется в медсанбат, который едва поспевает за наступающими войсками. Надкусывая кислое яблочко-дичок, он говорит торопливо, отрывисто, временами как бы беседуя сам с собой. Видно, у человека накопилось много мыслей, и он выбрасывает их одну за другой, не особенно заботясь о последовательности.
От специального военного корреспондента «Известий» Игоря Осипова
Газета «Известия» №174, 25 июля 1943 года
— Мы всё ближе к Орлу. Фрицы контратакуют. Как бешеные. Ни черта у них не выходит. Это мои первые бои. Я адвокат, бросил юстицию, пошел добровольцем. Ну и огонь они дают. Это вам не сидеть в зале судебных заседаний. С непривычки показалось: не пройти. Прошли. Еще как! А в чем тут дело? Знаете… Вот помните мирное время? Что было на свете самым ласковым и верным? Небо да земля. А теперь? Небо беспрерывно плюется фугасками. А земля нафарширована минами и то и дело взрывается. А между небом и землей — воздух. Помните — такой милый, прозрачный. Так он, черт, тоже весь простеган всякими, так сказать, убийственными предметами типа пуль, мин и снарядов. И что же оказалось? Прём через всё это, как слоны, и даже потерь мало. <…> Очень земляки рассержены на немца. Знаете, это ведь нешуточное дело, когда русский человек наконец рассердится. У меня ведь у самого мать замучили… Очень жаль, что ранен. Ну ничего, скоро вернусь и доберу свою долю мести. Фашисты… Он произнес это слово «фашисты» с необыкновенной силой гнева и отвращения».
«Орловское направление, 24 июля. Танковый таран. Бои не прекращались весь день. Группу холмов немцы превратили в мощный узел сопротивления, насытив его огромным количеством огневых средств. На пути нашей наступающей пехоты немцы ставили огневую завесу. Артиллерийская и авиационная обработка холмов наносила врагу большой ущерб, но немцы имели еще много средств для сопротивления и сопротивлялись упорно. Во второй половине дня было принято решение послать на прорыв немецкого оборонительного узла танковую часть. <…> Танки, укрытые в лощинах и кустарниках, ринулись в лоб на одну из высот. Это была поистине захватывающая минута. По опаленной, изрытой воронками земле, в сопровождении истребительных противотанковых орудий и противотанковых ружей, с десантами автоматчиков и пулеметчиков на броне танков на полном газу пошли вперед».
От специального корреспондента «Известий» А. Булгакова